Жанат Спатаев: Нужно активнее внедрять практику пересадок от неживого донора

В Казахстане крайне остро стоит вопрос посмертного донорства, развитие которого необходимо для спасения жизней пациентов, стоящих в листе ожидания.

Заведующий Центром гепатопанкреатобилиарной хирургии, онкогепатологии и трансплантации органов ННОЦ, магистр менеджмента и управления, главный внештатный трансплантолог г. Астана, гепатопанкреатобилиарный хирург, онколог, трансплантолог, врач высшей квалификационной категории Жанат Спатаев поделился в интервью мнением относительно того, как можно решить данную проблему. Также он рассказал об уникальных для нашей страны операциях по пересадке органов, которые были проведены в Национальном научном онкологическом центре.

- Жанат Сейтбатталович, расскажите немного о работе вашего отделения.

- На мой взгляд, наше отделение можно назвать уникальным, так как здесь проводятся все виды операций на печени и поджелудочной железе. Речь идет о всевозможных резекциях, трансплантациях, химиоэмболизациях при злокачественных или доброкачественных опухолях. В Казахстане отделений, которые оказывали бы такой широкий спектр специализированных медицинских услуг, всего два: одно – в Алматинском институте хирургии имени Сызганова и второе – в ННОЦ. Не секрет, что целенаправленное сужение специализаций уменьшает процент ошибок и помогает врачам лучше изучить ту область, в которой они работают. Можно сказать, что нам очень повезло, когда было принято решение о создании нашего отделения гепатопанкреатобилиарной хирургии и трансплантации печени.

- Одна из сложнейших операций, которую проводят ваши специалисты, – это трансплантация печени. Когда в отделении сделали первую пересадку?

- Первая операция по пересадке печени от кадавра (трупного донора) без привлечения зарубежных специалистов выполнена в нашем центре в 2013 году. До этого момента в ННОЦ приезжали врачи из других стран, которые проводили трансплантацию на базе центра. Знаковым для отделения стал 2017 год, когда наши врачи провели первую ABО несовместимую трансплантацию печени. Хочется сразу отметить, что проведение трансплантации во многом определяет уровень оказания медицинской помощи в стране. То есть, если в государстве занимаются трансплантологией, то это говорит о высоком уровне здравоохранения в целом. То же самое можно сказать и об отдельном медучреждении: если центр проводит трансплантации, то это указывает на квалифицированность всех его служб и высокую обученность врачей. Трансплантология выводит на совершенно иной качественный уровень остальные службы: анестезиологическую, трансфузионную, реанимационную, лабораторную и другие.

- Казахстанские врачи-трансплантологи нередко говорят о дефиците доноров в стране. Так ли это на самом деле?

- Если говорить откровенно, в Казахстане существует серьезная проблема органного донорства. Мы вынуждены развивать родственную трансплантацию, которую сложнее выполнить и которая имеет большое количество осложнений. Представьте, что нам приходится проводить оперативное вмешательство у совершенно здорового человека, то есть донора. Ведь это огромный риск, мы сами всегда сильно переживаем в таких случаях. Тем не менее, у нас прошли 70 трансплантаций, все доноры живы, они работают и живут полноценной жизнью.

Конечно, нам хотелось бы, чтобы трансплантация от кадавра (трупного донора) вошла в стандартную практику. На данный момент число людей, которым требуется пересадка органов, с каждым годом только увеличивается, тогда как органов критически не хватает. На мой взгляд, это связано с тем, что координационные центры работают недостаточно эффективно.

В год в нашей стране от инсульта и черепно-мозговой травмы умирают около 700 человек. Предположим, что 500 из них не подходят нам по медицинским показателям. Но по крайней мере 200 доноров остаются, и их органы могут спасти огромное количество людей, которым еще можно помочь. Предположим, что три четверти родственников откажется отдавать орган для пересадки. Все равно остается 50, мы же проводим всего 2 трансплантации печени в год. Еще раз повторю: мне кажется, что необходимо пересмотреть работу координационной службы, которая ведет поиск потенциальных доноров и проводит информационно-разъяснительную работу с их родственниками. В Казахстане есть около 20 донорских стационаров, у нас приняты законы о трансплантации от кадавра (трупного донора), но все-же этого недостаточно. Наш центр ежегодно вносит большое количество предложений по усовершенствованию казахстанского законодательства в данном направлении. То есть мы не стоим на одном месте, а продолжаем активно работать.

- А как же тот факт, что подавляющее большинство наших людей, скорее всего, откажется жертвовать орган умершего близкого человека – по религиозным или еще каким-то соображениям?

- Я считаю, в Казахстане общество достаточно грамотное и не настолько уж консервативное, чтобы не понимать важность трансплантации от посмертного донора. Духовенство также не запрещает пересадку органов от кадавра (трупное донорство). Несколько лет назад ДУМК даже издало специальную фетву. Однако есть нюансы. Например, не разрешается пересаживать органы без разрешения родных, или сам человек должен оставить завещание и разрешение на операцию. Только тогда трансплантация не будет считаться грехом. Раз уж мы затронули религиозный аспект, то стоит отметить, что в Иране трупное донорство развито намного лучше, чем у нас, хотя общество там более исламизировано.

Нужно просто объяснять людям, почему это важно. Необходимо находить правильный подход к родственникам умершего, грамотно объяснять специфику процедуры и, самое главное, давать посыл к тому, что орган может спасти жизнь другого человека.

- Как долго вы наблюдаете своего пациента после трансплантации?

- Один из специфических моментов трансплантации заключается в том, что если врач сделал пересадку, то он сопровождает пациента всю оставшуюся жизнь. Пациент до конца дней пьет иммуносупрессию, и доктор должен постоянно регулировать дозировку. Таким образом, врач становится практически членом семьи своего пациента: они постоянно созваниваются и достаточно часто видятся. Процесс сближения начинается еще на этапе подготовки к операции, ведь все родственники приходят к врачу, хотят познакомиться, получить информацию из первых уст.

Каждый случай уникален и интересен по-своему. Три наши пациентки смогли родить детей после трансплантации печени, хотя мы им запрещали. Разумеется, самая первая трансплантация незабываема. Наши специалисты ждали коллег из Белоруссии, они должны были помочь нам в ее выполнении. Самолет тогда летал только раз в два дня, и в какой-то момент у реципиента началось кровотечение. Пришлось действовать незамедлительно. Мы самостоятельно провели трансплантацию и, к счастью, у нас все получилось. После этого вся операционная бригада была в эйфории: анестезиологи, хирурги, гастроэнтерологи, медсестры радовались как дети. С нашей пациенткой все хорошо, мы с ней на связи, постоянно приглашаем ее на медицинские мероприятия, можно даже сказать, что "хвастаемся" ею.

Ту операцию проводил профессор нашего центра, доктор медицинских наук, врач высшей квалификационной категории, академик Нью-Йоркской академии медицинских наук, член Всемирной ассоциации хирургов, президент Казахстанского общества сосудистых хирургов, президент Ассоциации флебологов РК Токан Ануарбекович Султаналиев. Впоследствии он сказал, что без команды не смог бы достичь такого важного результата. Нужно понимать, что в трансплантации огромную роль играет совместная работа. Можно быть классным хирургом и уметь делать сложнейшие пересадки, но если у тебя, например, нет высококвалифицированного анестезиолога, то все закончится плачевно. К слову, в той трансплантации участие принимали в общем около 30 человек. А в среднем количество врачей доходит до 40.

- Из-за чего вообще может развиться рак печени?

- Все хронические заболевания печени, которые ведут к терминальной стадии, могут повлиять на его развитие. Существует три основных фактора: гепатит B и C, неалкогольная жировая болезнь печени (ожирение) и аутоиммунный гепатит. В разных странах наблюдается разная ситуация. К примеру, в Южной Корее и Израиле на втором месте стоит жировая болезнь печени, а у нас – аутоиммунный гепатит. Гепатиты B и C стабильно держатся на первом месте. Если от гепатита B есть вакцина, а от гепатита С на данный момент не существует защиты.

В случае с аутоиммунным гепатитом все сложнее: роль в его развитии может сыграть множество внешних и индивидуальных факторов. Что касается ожирения, то здесь каждый должен сделать соответствующие выводы сам, плюс нужно проводить мероприятия просветительского формата: рассказывать детям про вред определенных продуктов и формировать у них здоровую и рациональную культуру питания.

- Насколько быстро ваши пациенты возвращаются к нормальной жизни после трансплантации печени?

- Здесь можно отметить один показательный момент: мы специально собирали данные о всех пациентах, которым была сделана трансплантация печени, и выяснилось, что 70% из них работают. То есть, несмотря на то, что все эти пациенты получили группу инвалидности, большинство из них продолжает трудиться и вести полноценный образ жизни. Многие участвуют в спортивных соревнованиях, забегах. Таким образом, мы делаем вывод, что даже после проведения такой сложной операции человек может вернуться к привычному образу жизни.

- Хотелось бы узнать о кадровом потенциале: есть ли у нас сегодня те начинающие врачи, которые смогут дальше развивать трансплантацию в стране?

- За кадровый потенциал я спокоен, так как у меня есть опыт общения с подрастающим поколением – я преподаю в Назарбаев университете. Студенты-медики, как правило, очень начитаны и любознательны, иногда задают такие вопросы, что я с трудом могу на них ответить. Кроме того, практически все очень хорошо владеют английским языком. Самое главное, чтобы уровень медицинской службы в Казахстане тоже постоянно рос, тогда у талантливой молодежи будет стимул оставаться на родине и работать здесь.

Больше о ННОЦ читайте по ссылкам:

Сайт ННОЦ: https://www.cancercenter.kz

Facebook: https://www.facebook.com/astana.nroc

Instagram: https://www.instagram.com/astana.nroc

Telergam: https://t.me/cancercenterkz/1741

Запись на прием к врачам ННОЦ осуществляется по единому номеру колл-центра КДЦ: +7 (7172) 702-911, +7 (7172) 702-900, WhatsApp: 8 708 425 0711.