Почему Америка богаче всех? О Нобелевской премии по экономике в 100 и 500 словах

Ученые из самой богатой страны на планете вновь получили Нобелевскую премию по экономике - за то, что приблизили мир к пониманию природы этого богатства и объяснили, как сделать так, чтобы жизнь людей улучшалась повсюду и постоянно, а не кое-где циклами с перерывами на кризисы.

Юбилейный 50-й приз, который технически не является Нобелевской премией, но вручается на той же церемонии и тем же комитетом, достался американцу Уильяму Нордхаусу из Йельского университета и его соотечественнику Полу Ромеру, бывшему главному экономисту Всемирного банка.

Их работы пролили свет на две "фундаментальные и неотложные проблемы планеты" и главное - проблемы глобальные, требующие общемирового подхода в течение десятилетий. Потому они и заслуживают Нобеля, решила Шведская королевская академия наук.

Русская служба Би-би-си объясняет, что дали миру лауреаты: кратко (в 100 словах на 20 секунд чтения) и подробнее (на 500 слов и пару минут).

История в 100 словах

Ромер и Нордхаус продвинули науку на шаг к решению главного вопроса: почему растет экономика и как сделать так, чтобы рост был устойчивым и повсеместным. Это позволило бы искоренить бедность и неравенство.

Ромер развил теорию о том, что в основе роста лежит технологический прогресс, и доказал, что лучшая среда для рождения технологий - рыночная экономика с элементами госрегулирования.

Нордхаус объяснил, как связаны выбросы парниковых газов с экономическим развитием и как подсчитать, насколько ухудшится благосостояние людей в результате климатических изменений.

Загадка мирового экономического роста далека от разрешения. Однако Ромер и Нордхаус сложили части пазла и заложили научный фундамент для политических решений, призванных сделать повышение уровня жизни постоянным и необратимым.

История в 500 словах

Ромер и Нордхаус изучают долгосрочные тенденции в экономике: их волнуют века и десятилетия, а не краткие цикличные изменения. С высоты птичьего полета они определяют проблемы, которые, накапливаясь, несут вред или пользу. И создают модели, которые позволяют властям вовремя скорректировать политику, чтобы не запускать болезнь.

О том, что "дикий" капитализм и свободный рынок не являются оптимальной средой для прироста всеобщего богатства и благополучия, писал еще в 1920 году британский экономист Артур Пигу в "Экономической теории благосостояния". Перегибы должно регулировать государство: вводить субсидии и льготы для поощрения полезных отклонений, налоги и запреты - для купирования вредных.

Но одно дело - диагностировать недомогание и предупредить, что со временем оно перерастет в серьезное заболевание, а другое - точно определить методы лечения. Вот этим и прославились Нордхаус и Ромер.

Они - по отдельности, каждый в своей области - построили научные модели, которые позволяют экономистам относительно точно рассчитать, что делать политикам и чиновникам для исправления перекосов в экономике, которые не регулируются рынком.

Специализация Нордхауса - неблагоприятные природные факторы, от которых страдает экономика и падает уровень жизни. Он создал модели для оценки того, как выбросы парникового газа и изменения климата сдерживают развитие. Теперь они используются повсеместно.

Ромер, напротив, занят оценкой факторов благоприятных: он отвечает на вопрос, при каких условиях в мире чаще появляются новые идеи и технологии и каким именно образом они подстегивают экономический рост.

О том, что технологический прогресс служит источником роста экономики, поведал миру еще в 1950-х другой американец, нобелевский лауреат Роберт Солоу. Ромер заполнил дыры в его теории. Он объяснил, почему не все страны выигрывают одинаково, и доказал, что рыночные экономики способствуют технологическим прорывам.

Одновременно он показал, что от новых технологий выигрывают все, а не только их разработчики, однако с важными оговорками.

В частности, для прорыва нужна финансовая мощь, а она есть только у крупных компаний и монополий. Кроме того, базовые исследования прибыли не приносят, и потому их лучше всего делают университеты, а не рыночные фирмы.

Из этого следует главный вывод: в условиях абсолютно свободного рынка технологический прогресс будет неэффективным, его необходимо регулировать на уровне стран и всего мира. Ограничивать монополии, защищать авторские права, способствовать развитию университетов, вводить льготы для тех, кто инвестирует в исследования и разработки.

Ромер доказал, что экономический рост, основанный на накоплении идей и технологий, устойчивее роста, движимого накоплением физического капитала.

"Ответ на вопрос - почему передовые экономики продолжают быстро расти даже тогда, когда капитал уже находится на оптимальном уровне, а население не увеличивается", - объяснил премию Ромеру экономист Константин Сонин в своем блоге.

"Ромер построил первую модель эндогенного - движимого техническим прогрессом - экономического роста; без этих моделей невозможно было бы объяснить рост развитых стран во второй половине ХХ века", - пишет Сонин, профессор Чикагского университета и Высшей школы экономики.

А Шведская королевская академия наук так определила место Ромера и Нордхауса в истории молодой экономической науки.

"Вопрос о том, как человечество справляется со скудностью ресурсов, - краеугольный камень экономики как научной дисциплины, и со дня ее зарождения считалось, что в основании этой проблемы лежат природа и знания. Природа определяет условия, в которых мы существуем, а знания - нашу способность приспосабливаться к ним", - пишут академики в нобелевской публикации.

"В то же время, несмотря на центральную роль этих факторов, экономисты до сих пор обходили стороной вопрос о том, какое влияние на природу и знания оказывают экономические субъекты и рынок. Лауреаты этого года Пол Ромер и Уильям Нордхаус расширили простор для экономического анализа и дали нам инструменты, позволяющие определить долгосрочное воздействие рыночной экономики на природу и знания".