Дивизии нет, но память жива: Гибель элитной казахской дивизии. Героизм, о котором не написано книг и не снято кино

82 года назад, 23 марта 1942 года, 106 кавалерийская дивизия из Акмолинска отправляется в действующую армию. Точнее, в этот день вышел в сторону фронта первый эшелон из 12. Последний прибыл в место расположения под Харьковом в первой декаде мая. И уже через две недели дивизия перестала существовать. Это одна из самых трагичных, но в то же время героических историй Великой Отечественной, пишет NUR.KZ.

Лучшие из лучших

К началу Второй мировой стало понятно, что некогда славная и непобедимая кавалерия теряет свое значение на современном фронте. Кампании в Польше и во Франции доказали это, хотя немцы продолжали использовать кавалерийскую бригаду СС "Мертва голова" на Восточном фронте. К 22 июня 1941 года аналогичные соединения и подразделения в Красной Армии были самыми крупными в Европе, хотя первые месяцы войны и массовое использование противником бронетанковой техники продемонстрировали неэффективность "шашек наголо".

Кавалерийские корпуса РККА стали перевооружаться. К ним были щедро добавлены пулеметные и минометные полки, подвижная артиллерия и даже бронемашины с легкими танками (например, Т-70). Костяк таких подразделений составляли донские казаки и джигиты из азиатских республик. Это была элита советской кавалерии.

Возможно, именно по этим критериям было решено создать отдельную Казахскую национальную кавалерийскую дивизию, получившую номер "106". Она формировалась с декабря 1941-го в течение трех месяцев. Согласно протоколу №87 бюро Акмолинского обкома ВКП(б) от 24 ноября 1941 года, призыву подлежали лучшие из лучших, "независимо от занимаемой должности, лишь бы по своим качествам соответствовали предъявляемым высоким требованиям при формировании национального воинского соединения…". То есть это были лучшие из лучших – образованные, политически и физически подготовленные казахи, которые до войны были и чабанами, и учителями, и рабочими, и партработниками.

О качественном составе 106-й может поведать и другой документ. Это политическое донесение от 9 мая 1942 года, в котором говорится о прибытии пополнения из Казахстана в 6-й кавалерийский корпус. "К корпусу прибыло пополнение в составе полной кавалерийской дивизии 4175 человек, в том числе комначсостава 356 человек, младшего начсостава 528 человек, рядового состава 3291 человек. Начальствующий состав дивизии состоит из командного состава 200 человек, из политсостава – 59, административно-хозяйственного состава – 31, медперсонала – 27, ветеринарного состава – 21, технического состава – 7 человек. По национальности 90 процентов всего состава казахи... Политико-моральное состояние личного состава пополнения, судя по их поведению в пути и как выявлено в беседах, – здоровое. Пополнение обучено, обмундировано по-зимнему...".

С шашками на танки?

Следует отметить, что де-юре 106-я дивизия перестала существовать еще до вступления в первый бой: она была расформирована и поступила в распоряжение 6-го кавкорпуса под командованием генерала Носкова. Кстати, упомянутая выше кавалерийская бригада СС также была расформирована примерно в эти дни – когда была буквально разгромлена советскими войсками. Ставка Верховного главнокомандования планировала в мае начать операцию по освобождению Харькова, где ударными войсками должны были быть кавалерийские корпуса во взаимодействии с танковыми бригадами. И как раз наша дивизия прибыла на усиление соединения Носкова.

Но вот с вооружением было, мягко говоря, плохо. Судя по рассекреченному акту приемки, на 4091 бойца (не считая технический, медицинский и ветеринарный состав) приходилось всего 102 винтовки, 61 миномет и 3100 шашек. Автоматы ППШ, пистолеты для начсостава и полевая артиллерия отсутствовали полностью. Кроме этого, если принять во внимание вышеупомянутый документ, то выходит, что бойцы были в зимней одежде. И это в середине мая под щедрым украинским солнцем! Именно поэтому принято считать, что бойцов послали на верную смерть в шинелях, практически безоружными: они шли с шашками на танки. Но на сегодняшний день мы не можем утверждать, что именно так и было, однако нет и четких сведений, опровергающих данный факт. Дело в том, что вместе с подавляющим большинством личного состава были утеряны и документы штаба дивизии.

Другими словами, это может быть трагичным мифом, но надо учитывать, что слухи о том, как бесстрашные казахи контратаковали танковые подразделения Вермахта, ходили еще во времена Советского Союза. Но при социализме об этом открыто не говорили. Точно так же, как и то, что дивизия погибла в одном месте. Это даже с тактической точки зрения неверно. А верно то, что как минимум три ее полка, вошедшие в 6-й кавалерийский корпус, воевали на разных рубежах. Другое дело, что все соединение попало в так называемый "Харьковский котел", и это стало одной из самых трагичных эпизодов Великой Отечественной, повлекших за собой цепь поражений Красной Армии, в результате которых гитлеровские войска дошли до Волги. Но мы сейчас не об этом.

Харьковский котел

Об этом трудно говорить и писать, но надо. Ведь летопись тех суровых лет – это не только победы и прорывы, но и просчеты и поражения, за которыми стоят жизни и судьбы сотен тысяч конкретных советских граждан. И это героизм рядовых бойцов, профессионализм полевых командиров, которые делали все возможное, а часто и невозможное, чтобы нанести врагу максимальный урон.

Мы не станем сейчас расписывать все детали неудавшейся Харьковской операции, которая стала крупнейшей катастрофой на полях ВОВ после осени 41-го. Но заметим, что Ставка почему-то была уверена, что Вермахт обескровлен, а сам Сталин дал установку освободить всю территорию СССР от оккупантов до конца 1942 года. Такое вот головокружение от успехов, которое стоило жизни сотен тысяч советских солдат и офицеров. Красная Армия намеревалась окружить и разбить мощным ударом 6-ю армию немцев, а Вермахт, в свою очередь, также начал (но на несколько дней позже) свою операцию – по вытеснению наших войск с выгодного плацдарма на реке Северный Донец. Вначале удача сопутствовала РККА, но закончилось тем, что целая армия оказалась в Харьковском котле. Только по официальным данным, безвозвратные потери составили 170 тысяч человек. Немецкие документы свидетельствуют о 240 тысячах пленных.

Среди них были и наши земляки, в том числе и из 106-й кавалерийской дивизии. Кроме того, что были допущены катастрофические просчеты в плане стратегии, командование фронта бросало людей на верную гибель – без поддержки артиллерии и танков, не снабдив технически, не подготовив тылы и не обеспечив безопасность своих войск в авангарде. Как отмечалось выше, есть мнение, будто гибель наших кавалеристов тщательно и намеренно скрывали, уничтожив документы. Хотя, согласно официальной версии, все бумаги штаба дивизии якобы пропали. Однако некоторые историки предполагают, что к утаиванию и уничтожению документов причастен Никита Сергеевич Хрущев, бывший в те годы членом Военного совета Юго-Западного фронта и ответственный за его катастрофу.

Собирая информацию по крупицам, можно выявить определенную картину. В первую очередь следует подчеркнуть, что 106-я казахская дивизия, как только выступила в бой, продвинулась на 50 километров глубже основной линии фронта, но, как уже отмечалось, без дополнительных ресурсов, без помощи соседей по флангам этот победный рывок стал проигрышным. Кавалеристы оказались в западне. И все же наши бойцы сумели продержаться еще как минимум две недели – до последних чисел мая 1942-го.

Вырваться из Харьковского котла удалось только 22 тысячам солдат и офицеров из 600-тысячной армии. Страшные цифры. Из всей 6-й кавалерийской бригады вышли из окружения всего полторы тысячи человек. Из нашей – буквально несколько десятков. Остальные либо погибли, либо попали в немецкие концлагеря, а если кому-то удалось дожить до освобождения, то они, скорей всего, автоматически были переправлены в систему ГУЛАГ.

И последнее. Поясним, что на подступах к Харькову 106-я казахская дивизия должна была освободить город Красноград. Это произошло только через год – усилиями 310-й стрелковой дивизии, которая также была сформирована в Акмолинске. Впоследствии она получила почетное звание Красноградской дивизии.