Изменить свою жизнь: истории алматинцев

Изменить свою жизнь, свои мысли, свое мировоззрение иногда кажется столь сложным. Боязно выйти из зоны комфорта, сделать неправильный выбор. А иногда мы просто не ценим того, что имеем, а впоследствии жалеем об упущенных возможностях.

Мы предлагаем вашему вниманию истории людей, которые так или иначе изменили свою жизнь, сделали в определенный момент паузу, чтобы понять, что им необходимо в жизни. Это рассказы, которые были представлены на вечере сторителлинга «Истории большого города». Может быть, кого-то они заставят задуматься и изменить что-то в своей жизни.

Путь к эмоциональной свободе

Игорь Ким до определенного момента считал, что знает очень много и многое может себе объяснить. Два высших образования позволяли быть уверенным в этом. Однако однажды в жизни Игоря произошел поворот – семья отправилась на фестиваль «Four Э», после которого мужчина вернулся практически другим человеком…

«Я пришел туда с трехлетней дочкой и супругой, которая очень сопротивлялась и не хотела идти. Потому что я вообще не понимал для чего иду и зачем. Когда мы приехали на фестиваль - это было под открытым небом в Аксайском ущелье - мы зашли в ворота, а там - лужайка и степь. Нужно было пройти до палаточного городка.

Когда мы подошли к нему с супругой и дочкой, из палатки вышли семь человек, одетые в непонятные одежды, пестро и ярко. В то время я кроме костюма ничего не носил, и меня это сильно шокировало. Я не мог понять, как можно в таком виде ходить даже в палаточном городке. Жена говорит: "Что это такое, это же секта какая-то. Здесь пять тысяч человек и все ненормальные".

Они выходят из палатки, заходят за нее, встают в один ряд и один из их предводителей говорит: «давайте помолимся», и они начинают молиться. Причем они становятся на колени, кланяются. Я смотрю на жену, у нее такой недовольный взгляд. Я понимаю, что у меня лицо ничем не лучше, чем у нее. Супруга говорит: «Пойдем отсюда, что мы здесь делаем?»Она решила спасти меня от влияния сект и всяких непонятных вещей.

Мы попадаем на поляну под открытым небом. Нет ни палаток, ни деревьев, а на поляне стоит женщина, и вокруг нее сидит 50-70 человек, и происходит что-то для меня непонятное. Кто-то кричит, кто-то плачет, кто-то смеется. Я не понимал, что происходит, и в то же время я понимал, что происходит то, что я не мог объяснить тогда своей логикой, никакие науки, никакое образование не помогают.

После этого я три дня ходил за этой женщиной, я так понимаю, что она меня боялась, потому, что я вообще не отходил от нее. Это продолжалось с 10 утра до 7 вечера, пока она не собралась уезжать. На третий, когда к ней подошли люди и стали благодарить за помощь, я понял, что хочу заниматься примерно тем же. Подошел к ней и говорю: «Я хочу так же уметь, это возможно?»

Она ответила: «Ты просто ко мне приходи». И вот с этого момента мы дружим уже на протяжении четырех лет. Через три года я провел свой первый тренинг «Эмоциональная свобода». Это тоже было спонтанно. Я не знал с чего начать. Открыл ноутбук, зашел в Фейсбук, создал ивент (мероприятие – прим. ред.). Пригласил людей. И лег спать. В девять часов утра, когда я проснулся, увидел, что люди в комментариях спрашивают, где это будет проходить.

С ужасом я понял, что у меня нет места. Я судорожно стал искать офис, один из друзей помог мне. Я волновался всю неделю, мне казалось, а вдруг никто не придет? А если придут, что мне с ними делать?

На тренинг пришли 10 человек. И когда начали спрашивать, чем ты занимаешься, я не знал, как ответить. Через полтора часа тренинга я понимаю, что в зале у меня происходит то же самое, что было на поляне три года назад. Меня это, конечно, вдохновило, и к концу тренинга лица участников изменились настолько, что некоторых было не узнать. У меня итак память на лица не очень, но когда после тренинга ты встречаешь человека, и он совершенно другой, даже по энергетике, и внешне - для меня это было сильным показателем того, что я занимаюсь тем, чем я должен. Но объяснить, как я это делаю и что происходит, мне было очень сложно.

У всех есть на запястье морщинка. Сложите руки морщинка к морщинке, соедините ладони. Посмотрите на средние пальцы своих рук. Запомните ту руку, на которой палец короче. Теперь положите руки на колени, и представьте, что тот палец, который короче – растет. Через какое-то время повторите, и посмотрите на пальцы. Палец «вырос».

Это и есть то намерение, которое мы создаем. Это - то намерение, над которым мы работаем. Этим намерением мы можем помогать людям, можем исцелять.

Сегодня я понимаю, что академические знания очень важны, но важно и внутреннее состояние, наше намерение; двигаться вперед и развиваться, искать любимое дело».

Повороты судьбы

Иногда, чтобы начать ценить то, что ты имеешь, нужно оказаться перед риском потерять все. Главное – вовремя это понять и изменить свою жизнь, чтобы впоследствии не жалеть об упущенных возможностях. Жангир едва не потерял свою жизнь. Он оказался один на один с болезнью, наедине со страхом смерти. Болезнь полностью изменила его мировоззрение.

«До 11 лет я вообще не принимал всего того, что давали мне родители, давала мне жизнь, свои возможности я, можно сказать, выбрасывал в окно вместе с теми огромными суммами денег, которые в меня родители вкладывали.

Я как бы играл на саксофоне, но никак не мог закончить музыкальную школу, я как бы играл в баскетбол, но за два года меня не взяли ни на одно соревнование, потому что я пропускал тренировки. И вот однажды, когда я поехал на дополнительный английский, на котором я тоже особо ничего не делал, у меня очень заболела голова. Прям очень очень заболела голова. К середине урока она начала болеть настолько сильно, что я не досидел до конца, приехал домой, родители вызвали «скорую», поехали к доктору. Он сказал, что все будет ок, и это просто мигрень. Дал мне таблетку, я уехал домой.

Просыпаюсь в три часа ночи- мигрень просто дикая. Боль кольцом сковывала голову. Это было жутко. Приехали опять в больницу. Врач посмотрел, сказал - менингит…»

Асель Бектурыснова, мама Жангира, так воспоминает тот день: «В тот момент, когда нам сообщили, что у сына такой диагноз, мы испытали сильный шок. Мы не знали, останется ли жив наш ребенок, и если останется жить, какие будут последствия после этой болезни. Мы были в дикой растерянности».

«Вообще я помню, что мама плакала. Папа тоже расстроился, хотя этого не показывал. Я вообще думал, что рак и СПИД - два самых страшных заболевания. Потом оказалось, что эта болезнь гораздо более опасная, чем я думал. Я очень испугался в тот момент, когда мне сказали, что будут делать пункцию мозга. Кто не знает, это когда берут спинно-мозговую жидкость - между двумя позвонками вставляют большую иглу и выкачивают ликвор.

Я очень боялся, не хотел этого делать, потом мне сказали, что это неизбежно, нужно понизить давление. Мне сделали пункцию мозга, сделали анализы и сказали, что у меня менингит. В тот момент меня поместили в экстренный бокс, абсолютно белый, рядом со мной в таких же боксах лежали люди с реально ужасными заболеваниями, у которых был инкубационный период. Например, чума, лепра и прочее. Я смутно помню, что на окнах были решетки, приходили одни и те же врачи в масках. Нельзя было допустить распространения инфекции. И вот тогда я остался один на один с болезнью. Мне сказали, что в любой момент могу отключиться. Это было очень страшно».

Тайная мысль Жангира, которая постоянно посещала его: «Я боюсь умереть». Он боялся в этом признаться даже себе. Но оставшись один на один, в боксе, где невозможно ни с кем поговорить, невозможно никому сказать «я боюсь», эта мысль держала все время.

«Вообще я «ВКонтакте» очень много постов наблюдаю – «страшно жить». Нет, жить не страшно. Страшно жить, когда ты один в боксе. Это реально страшно.

Потом меня перевели в общую палату, там ребята с такой же проблемой, с менингитом, стало полегче. Приходили родственники, потом, еще через неделю, я выписался. Когда я пришел домой, реально не мог поверить. Я очень был рад, что я дома. Я никогда не ценил факт, что я дома. Я целовал стены, пол, мне очень нравилось, что я дома. Все шло так, как должно идти.

В тот момент, когда я переболел менингитом еще полгода я осознавал насколько это «стремная» болезнь. На анатомии классом постарше мне рассказали, что я трижды счастливый человек, мне делали три раза пункцию, бывали случаи, что после одного раза у людей ноги отнимались. А я три раза это пережил, и был нормальным.

В общем, тогда я понял, что все, что дают вам родители, дает вам бог, все нужно принимать. Я недавно закончил музыкальную школу. Я начал заниматься баскетболом профессионально. Было четыре соревнования, все четыре выиграл. Я очень люблю историю, ежегодно участвую на конференция школьных, городских.

Все, что дает нам жизнь – все надо брать. Здесь и сейчас. И ничего не упускать. Не наступит день икс, час икс, когда вы сможете вернуть все».

Кто-то не поверил в то, что это было на самом деле страшно. Кто-то подумал – ну, он же выжил. Но есть те, кто приходит к Жангиру и говорит – «то, что случилось с тобой, на самом деле повлияло на меня. Ну я как минимум начал ценить свои шансы».

Спорт или бизнес: сложности выбора

Для Мейрама Кошенова, управляющего директора клуба «FitPark» и автора программы «Эритрофит», главное в жизни – наличие выбора. Так вышло, что жизнь нередко ставила его на распутье. И от того, насколько правильно был сделан выбор, зависело его будущее. Впрочем, как и у каждого из нас.

«Представьте 1992 год, село Новотройское, Чуйский район, Жамбылская область. Очень маленькое село, 10-летний мальчик, который держит голубей. В подарок отец дарит ему пару роскошных голубей. Самец был очень красивый. Белый, крупный, с хохлом, а на шее у него проходила темно-синяя полоска. Из-за этого мальчик назвал его Моряк. Голубь был просто неописуемой красоты, но, к сожалению, он понравился также и соседской кошке. Кошка напала на голубя и разорвала полностью зоб.

Сказать в каком стрессе находился я в тот момент – ничего не сказать. Я сделал мой первый операционный стол, он больше походил на стол для пыток. Потому что инвентаря у меня не было, был пенек карагача. Я вбил два гвоздика, распял голубя. Благо додумался обработать нитки, которыми я буду зашивать, мамиными духами. Уже потом, учась в институте, для меня было загадкой, как голубь выжил, потому что я шил не по слоям. Нужно было зашить сначала зоб, потом кожу. А я просто сшил все вместе. После чего, видя этот успех, соседи принесли своих голубей.

До этого, начитавшись историй про Пери Мэйсона, я хотел быть адвокатом. После чего я передумал и решил стать ветеринаром. Отец скептично на все это смотрел. Однажды он сказал: «Ладно, ты хочешь быть ветеринаром? Пожалуйста. Вот у нас есть дядя Марат, он ветеринар, один день поработай с ним». После чего я передумал быть ветеринаром, потому что есть еще крупный рогатый скот. И первый выбор, который у меня был – ветеринар или хирург. Я решил пойти в хирургию.

В 2004 году я - выпускник медицинского института с красным дипломом, и у меня снова есть выбор. Или быть хирургом и уехать назад в свое село, потому что квартиры в городе я не имел, а основаться было очень сложно. Или остаться в городе, но квартиру в Алматы купить ну очень сложно на зарплату врача. И я пошел в фармкомпанию.

Я решил остаться в городе, думая, что я три-четыре года поработаю, а потом вернусь в медицину. В итоге я остался в той компании на восемь лет, и все, что я сегодня умею и знаю – благодаря той компании. И надо отметить что европейские фармкомпании очень сильно вкладываются в своих сотрудников, и мне в этом направлении повезло.

Следующий выбор я делал 1 декабря 2014 года, когда у меня был выбор - или оставаться на тот момент уже главой представительства, или же заняться новыми вопросами, новыми направлениями.

Я работал в крупных компаниях – хорошая зарплата, годовой бонус, шикарный соцпакет, каждый год поездки в Европу на конференции и обучение, есть хорошая служебная машина. Но на самом деле, то состояние, когда ты видишь, что к тебе приходят люди, и ты понимаешь, что они меняются, причем в лучшую сторону… Я всегда отношусь воспоминаниями в свое медицинское прошлое, где я вижу десятки людей, которые перед серьезной операцией больше всего на свете хотели бы вернуться лет на 15-20 назад, чтобы поменять свое отношение к жизни. Начать питаться правильно, заняться наконец-таки спортом.

Будучи хирургом, сколько я мог спасти – в лучшем случае тысячу-полторы человек, и то, это меры, когда заболевание в разгаре и есть небольшие шансы на то, чтобы что-то изменить. В новом направлении я увидел следующее - спорт очень интересен, и мое медицинское прошлое позволило менять программу таким образом, как мне казалось правильным. И на сегодняшний день я вижу, что люди, которые занимаются в программе, они действительно очень сильно меняются.

Меняется их сердечно-сосудистая система, их вес, улучшение и наращение мышечной массы. И, что самое важное, я действительно реально вижу, и это придает мне уверенность в завтрашнем дне, дает мне силы –это то, что в моей программе - 10 000 человек. И я хочу сделать так, чтобы эти 10 000 человек ушли в мир иной не в больничной палате, напрягая несколько лет своих родных, а штурмуя где-нибудь Эверест. Чтобы это был другой, качественный подход к своей жизни, своему телу и мировосприятию.

Потому что, когда твое тело функционирует на все 100% - это абсолютно другие возможности не только для тела, но и для разума. Хорошее здоровье, уверенность в себе дает вам возможность для свершений не только в области спорта, а в области личных отношений, в области карьеры и так далее. Поэтому выбор может быть очевиден, но на самом деле очень важно заниматься тем, что действительно любишь, в чем хорошо разбираешься, и тогда болезнь не застанет тебя дома».

Как я скупал души

Виктор Елисеев – автор книги «Mediaгрех». Главной мечтой его жизни было управление сознанием общества. К этой цели он шел планомерно, а работа в сфере журналистики всячески способствовала этому. Приложив к массу усилий, осуществил ли он свою мечту? Желая покаяния в медиагрехах, автор не может остановиться перед жаждой власти над общественным сознанием…

«В восьмом классе у меня родилась мечта. Я ее сформулировал достаточно цинично, жестко, очень странно для своего возраста. В тот момент я мечтал научиться управлению общественным сознанием. Манипуляцией общественного сознания. Именно так восьмиклассник позиционировал свою мечту 22 года назад.

Прошло время, я начал искать пути достижения данной мечты. Пробовал себя на телевидении, в журналистике, в бизнесе. И вот, 1999 год, я - главный редактор молодежной газеты«Next» и продюсер одноименной телепрограммы на телеканале, сижу и думаю, каким образом можно немножко эмоционально «расшатать» нашу молодежь. Наша газеты в то время была первой, но мы хотели перебить тиражи всех российских журналов.

Мы мечтали о том, что готовим нового читателя, свободного, чистого - читателя, который будет делать будущее своей страны и, собственно, для нас - продажи. Мы были очень циничны, потому что основные наши идеи и задачи заключались в том, чтобы заработать бабла.

«Полицейские сделали пельмени из проституток». «Каково это – секс втроем». «Что знают наши люди о кладбище на Капчагае». Совершенно безумные заголовки появлялись в нашей газете. И в тот момент пришла идея о трех совершенно сумасшедших историях...

Первая случилась буквально через год после того, как я устроился в газету. Идея была достаточно прозрачна – мы хотели показать, каким образом нужно творить добро. Мы же понимаем, что говорить об этом с молодежью надо на нужном языке. Мы поехали в соццентр и нашли там бомжа. Человека, который не имеет своего дома, и привели его в прямой эфир на телеканале «Шахар».

Включается эфир, ведущий задает вопросы, Степаныч рассказывает про свою жизнь. Когда-то он был успешным руководителем в центре, выбивал премии для своих сотрудников. Любил свою жену, воспитывал двоих детей. И в какой-то момент не стало страны, в которой он родился, а вместе с ней пропала квартира, жена и дети куда-то уехали. И Степаныч начинает раскрываться в прямом эфире перед аудиторией. Глаза его начинают мокреть, и в этот момент у меня звонит мобильник.

На проводе - генеральный директор канала, на котором транслировалось все это безобразие. Естественно, мат-перемат,«что вы творите с нашим эфиром, уходите на рекламу, включайте музыку, но быстро переключайте тему вашего вещания». Потому что, если это не сделаете, с завтрашнего дня вашей программы не будет. Я ставлю телефон на беззвучный режим и кладу в карман.

Бомж начинает плакать. Кто связан с телевидением, тот знает – это самый сок, высший пилотаж работы любого телепродюсера и любого телеканала. Мы добиваем этот эфир. Начинаются титры, ведущий прощается, и я смотрю на команду, которая находилась в тот момент в студии. Те ребята, которые снимали, операторы, водители, - у всех глаза на мокром месте, кто-то достает деньги, чтобы скинуться этому бедолаге на проживание, питание. Я начинаю с ним разговаривать, мы погружаемся в историю его несчастья.

Проходит минут 40, мы выходим на крыльцо телеканала. Вы знаете, я перед глазами вижу эту картинку как живую. Я вижу огромное количество людей, которые, увидев эфир, отреагировали и приехали к офису телеканала. Там были здоровые ребята, накачанные, которые сказали: «Степаныч, ты что, да я тебе сейчас организую эти деньги, ты купишь "Мерседес" своим детям и будешь спокойно доживать свою старость».

Какая-то бабушка привезла ему вязанные носки: «Я хочу тебе подарить». Кто-то притащил банки с помидорами и огурцами. Народ через эмоции почувствовал милосердие. Прикоснулся к благим делам. Было ли это запланировано специально? Да, было запланировано. Оправдало ли это цель, желание высоких рейтингов нашей редакции? Да, оправдало. Я для себя втот момент вынес, что именно через эмоции можно влиять на аудиторию. Это страшно. И сейчас время показывает, насколько мощнейший эффект от медиа имеет трансляция тех или иных новостей на телеканале. И тогда мы пошли дальше.

Нашли одного театрала - руководителя театра современного искусства, которого мы также пригласили в студию. Начали эфир и задались вопросом по поводу его искусства. Естественно,человек расплылся в убеждениях о значимости современного искусства, о тщетности подхода к идее, и в конце программы ведущий сделал совершенно невозможную шутку: он вытащил из своего кармана пачку денег. Тысяч 5-10 долларов. Дал в руки этому театралу и сказал:«Мы принимаем то, что вы говорили сейчас двадцать-тридцать минут в эфире. Но мы также до момента сегодняшней программы выяснили, что у вас огромнейшие долги по аренде. Мы знаем, что вы не выплатили зарплату своей труппе. Понятно, что если выбирать между искусство и деньгами, то искусство важнее. Но тем не менее, если не будет денег, то не будет искусства. Если вы сейчас возьмете деньги, выйдете из этой студии,то вы дадите возможность существовать вашим идеям, вашему искусству еще долгие годы. Но при одном условии. Вы должны эмоционально зачеркнуть все, что вы говорили выше. Или…» - в этот момент ведущий достает зажигалку Зиппо, «…вы должны сжечь эти деньги. Прямо сейчас, в этом же телевизионном эфире».

10 секунд. Человек не знал, что делать. В одной руке у него были эти купюры, мечта, в другой – зажигалка. Эти 10 секунд рейтинга так долго шли, так долго ждали. В этот момент театрал поступил очень мудро, тем самым доказав актуальность своих слов. Он плюнул в лицо ведущему, и вышел, не попрощавшись, из эфира.

После этой ситуации я подумал, что деньги не оставляют след на песке. Деньги позволяют жить достаточно комфортно, но следа в вашей жизни они не оставят, если у вас нет чего-то большего. Если вы не стремились к какому-то творчеству. Если вы не хотите иметь амбиции о том, чтобы вас вспоминали после вашей смерти.

Успех нашей газеты постепенно стихал. Ее запретили к продаже в ряде ВУЗов Алматы, и нам нужна была бомба. Эмоциональная провокационная бомба, которой не было еще. И тогда, посоветовавшись с нашей редакцией и юристами, мы пошли на достаточно похабный вызов. Мы опубликовали на страницах газеты «Next»в 2000 году контракт, в котором предложили нашим читателям продать их души редакции.

Зачем мы это сделали? Только исключительно в рекламных целях? Возможно. Хотели привлечь к себе внимание? Да, хотели. Но основная цель была не в этом, основная цель в том, чтобы убедить этих людей, которые собираются продать душу, что это абсолютно грязная, бесполезная, и очень циничная выходка.

Мы ставили три кордона людей, чтобы их отговорили от этой греховной сделки. Сначала сотрудники редакции, потом замредактора, потом они попадали ко мне. И каждый из нас говорил – очнитесь, что вы делаете. Зачем вы хотите продать собственную душу. Там были просто прикольщики, те, кто хотел наживиться на нас. Но знаете, как сейчас помню глаза парня по имени Шухрат, который пришел и сказал, что его душа приносит ему боль. Буквально две недели назад у него разбилась в автокатастрофе девушка. И что, если он эту боль сейчас куда-то не сольет, не продаст ее, то у него не останется другого варианта, чем закончить свою жизнь причем самостоятельно и намеренно. Как вы думаете, веселую ответственность после такого диалога можно принимать на себя, оставив бедолагу с его проблемами?

Мы купили у него душу. Всего таких продавцов было около 5-6 человек. Но я помню этого парня первого, Шухрата. Когда я пытался найти его лет через 15 через социальные сети, по фамилии искал, нашел похожего человека, но не его.Не знаю, живой он или не живой сейчас. Все это время, все эти 15 лет, в моем сердце и моей душе нарастала боль. От того, что мы творили на стыке миллениума, от того, что экспериментировали с духовными материями.

И вы знаете, мне нужно было покаяние. Мне нужно было попросить прощения за эти выходки, таким образом искупить этот грех. И в феврале этого года в Москве вышла моя книга, которая называется «Mediaгрех». И для меня это была небольшая отдушина.

Реализовал ли я свою мечту, которая была в начале – манипуляция общественным сознанием? Хотел бы вам сказать, что да. Но не буду лукавить. На самом деле, нет. Я по-прежнему ищу варианты для того, чтобы найти способы достижения собственной циничной мечты».