"Больше всего хочется вернуться домой". Что Яшин, Пивоваров и Кара-Мурза рассказали о своем выдворении из России в ходе обмена заключенными

Российских участников масштабного обмена заключенными между Россией и странами Запада освободили и выдворили из страны без загранпаспортов, документов о помиловании — и вопреки протесту против высылки, которая запрещена Конституцией. Каждого — в сопровождении специально приставленного сотрудника ФСБ. Об этом политики Илья Яшин, Владимир Кара-Мурза (в России они объявлены "иностранными агентами") и Андрей Пивоваров рассказали на первой пресс-конференции в Бонне после освобождения.

Самым ярким моментом пресс-конференции стала эмоциональная речь Ильи Яшина, который подчеркнул, что не давал согласия на участие в обмене.

"Я с первого дня за решеткой говорил, что не готов ни к каким обменам. Я публично просил не включать меня ни в какие обменные списки. Это была моя публичная, абсолютно четкая, искренняя и осознанная позиция. Я отказался покидать Россию под угрозой ареста, понимая себя как российского политика, патриота и гражданина России, чье место в России, путь даже и в тюрьме", — подчеркнул он.

"Я рассматриваю это мероприятие как выдворение из России против моей воли. Больше всего мне сейчас хочется вернуться домой", — заявил Яшин. По словам политика, ему дали понять, что если он попытается вернуться на родину, это "исключит любые обмены политзаключенных в обозримой перспективе".

Срывающимся голосом он перечислял политзаключенных, которые "должны были сидеть здесь" вместо него: "Это те люди, об освобождении которых мы просили, мы умоляли, мы призывали их освободить".

По его словам, до последнего момента в списках на обмен были Алексей Горинов (московский муниципальный депутат, осужденный за "военные фейки") и Даниэль Холодный (соратник Алексея Навального). "Их вычеркнули в последний момент. Их мучают, как заложников", — добавил он.

Без паспортов и против воли

Опрошенные Би-би-си юристы уже говорили, что процедура обмена никак строго не регулируется, а право — выступает способом оформления политического решения. Статья 61 Конституции России прямо запрещает высылать из страны или выдавать другому государству своих граждан.

Рассказывая о процедуре освобождения, Владимир Кара-Мурза процитировал высланного почти полвека назад из СССР диссидента Владимира Буковского: "В нашей стране ни посадить нормально не могут, ни освободить. Веселое государство, не соскучишься".

Так Буковский описывал юридическую составляющую его обмена, такой же, по словам Кара-Мурзы, она была и у современных российских политзеков.

Во время пресс-конференции Кара-Мурза показал свой внутренний российский паспорт, с которым он выехал из России и который не должен использоваться для поездок в большинство стран мира.

Еще более неожиданной оказалась ситуация с документами Ильи Яшина. Он рассказал, что у него нет даже действительного российского паспорта.

"Когда меня арестовали, у меня был изъят просроченный недействительный паспорт, он находился в материалах дела. Я въехал на территорию Германии по просроченному недействительному паспорту России, у меня вообще никаких документов нет! У меня нет ни одного действующего документа, который бы удостоверял мою личность. Меня идентифицировали по интернету", — сказал он, отвечая на вопрос Би-би-си.

Если у Яшина после обмена не оказалось внутреннего паспорта, то это еще одно нарушение закона — согласно российскому Уголовно-исполнительному кодексу (УИК), ему в любом случае должны были выдать новый внутрироссийский паспорт при освобождении.

Пересекать границу России можно только по загранпаспорту, за исключением стран, с которыми есть международные договоры об упрощенном пересечении границы и туда можно выезжать по внутрироссийскому паспорту, сказал Би-би-си юрист Григорий Вайпан (Минюст России считает его "иноагентом").

Эти страны перечислены на сайте Консульского департамента МИД. В списке — только Армения, Казахстан, Беларусь, Кыргызстан, плюс непризнанные в мире Абхазия и Южная Осетия. Турция, куда прилетели политзаключенные, к таким странам не относится.

"Раньше российские власти экстренно делали загранпаспорта в подобных ситуациях — достаточно вспомнить, как вручили загранпаспорт [Михаилу] Ходорковскому перед вылетом из России в декабре 2013 года. Или Навальному — после того, как его облили зеленкой в 2017 году", — напомнил Григорий Вайпан.

То, что освобожденным политзекам не выдали загранпаспорта при обмене, можно объяснить "или нехваткой времени (что менее вероятно), или мелкой пакостью российских властей, желанием создать проблемы с легализацией и поездками за рубежом", рассуждает юрист.

По его словам, бывшие политзаключенные теоретически вправе получить российские загранпаспорта через российские посольства и консульства. "Но практически, учитывая обстоятельства их высылки из России, есть риски отказа в выдаче загранпаспортов под надуманными предлогами", прогнозирует он.

Без справок об освобождении

Кара-Мурза также заметил, что никто из них троих не получил на руки документы об освобождении.

Он рассказал, как его фотографировали для этой справки: "Пришел начальник со справкой и на фоне тюремного туалета сфотографировал".

По российским законам, осужденные должны получать этот документ при освобождении, но всем троим освобожденным политзекам эти справки только показали, обещая выдать их в руки в самолете.

В справке, по словам Кара-Мурзы, в графе "основание для освобождения" было написано: "указ президента о помиловании", но ни дата подписания документа, ни его номер указаны не были.

На сайте Кремля опубликовано лишь новостное сообщение, что Путин помиловал осужденных россиян и иностранных граждан, которые участвовали в обмене заключенными. Ни сами указы, ни их номера так и не опубликованы.

Это обычная практика — как следует из решений Верховного суда, указы о помиловании считаются "ненормативными актами" — ни тексты этих указов, ни имена тех, кого милует президент, власти формально обнародовать не обязаны.

Практика невыдачи документов о помиловании в колониях тоже не нова — например, завербованные в колониях в ЧВК "Вагнер" заключенные получали их не сразу, а лишь провоевав полгода в Украине.

Кроме того, по словам Кара-Мурзы, в его справке говорилось, что он освобождается "для следования по адресу постоянного проживания" — в Москве на Овчинниковской набережной, где он и жил. "Как вы хорошо понимаете, я нахожусь не в Москве и не на Овчинниковской набережной", — заметил политик.

Как политзаключенных уговаривали просить о помиловании

Во время пресс-конференции Кара-Мурза и Яшин рассказали, что отказались писать прошения о помиловании на имя Путина, несмотря на уговоры представителей ФСИН.

"Меня водили в кабинет начальства колонии. Там лежали на столе образцы того, что я должен написать — прошений о помиловании. Я подумал, что это шутка. Я сказал: я никогда не подпишу. Я не считаю Путина президентом — я считаю его диктатором и убийцей. Я не буду просить его о милости. Он спросил меня пять раз. Я пять раз отказался. Меня отвели обратно в камеру", — заявил Кара-Мурза.

Просить помилование — это право осужденного, а само помилование — полномочие президента, которое, как признавал Верховный суд России, "осуществляется за пределами правосудия". Но в российских законах нигде не сказано, что для помилования нужно прошение и согласие заключенного, президент уполномочен освобождать кого считает нужным.

Подтверждением тому в 2022 году стала серия указов Путина о помиловании целых списков заключенных, завербованных в колониях в ЧВК "Вагнер".

Но на практике осужденным, в отношении которых принято политическое решение о помиловании, часто предлагают писать соответствующие просьбы на имя главы государства.

Для обмена, осуществившегося 1 августа, исключения не сделали. Одни согласились написать ходатайство — например, журналист Эван Гершкович, писала WSJ. Издание отмечало, что Россия выдвинула это в качестве обязательного условия освобождения репортера. Гершкович в последней строчке своего ходатайства спросил, готов ли Путин дать ему интервью, отметила газета.

"Помиловать заключенного можно без его согласия — то есть и против его воли, — подтвердил Би-би-си юрист Вайпан. — Это означает, что человек в любом случае покидает тюрьму. Но принудительно выслать из страны нельзя — это прямо запрещает статья 61 Конституции. Более того, помилование по самой своей сути означает, что человек освобожден от дальнейшего отбывания наказания, с него снята судимость, то есть в юридическом смысле он становится полностью свободным человеком".

Следовательно, с точки зрения права, покинуть свою страну он может только по своему желанию, говорит юрист.

По словам Яшина, к нему, как и к Кара-Мурзе, за несколько дней до обмена тоже пришел начальник колонии и предложил подписать прошение о помиловании.

"На следующий день ко мне приехало руководство управления ФСИН по Смоленской области, которое продолжило меня уговаривать. […] Я начал догадываться о том, что происходит, и категорически отказался подписывать любые прошения о помиловании. […] Я сказал, что не буду никогда просить никакой милости у человека, которого считаю убийцей и тираном, которого считаю оврагом своей страны", — сказал он.

О предстоящем обмене ни ему, ни другим заключенным ничего не говорили.

Путь из колонии в тюремной робе

За день до обмена политиков привезли в московское СИЗО "Лефортово". Там Яшин, заподозрив, что происходит обмен, написал заявление на имя начальника СИЗО со словами: "Я не даю согласия на высылку за пределы России". Яшин и ранее публично говорил, что не согласен на обмен.

По словам Кара-Мурзы, он понял, что происходит обмен, лишь в автобусе, на котором его везли к самолету. "Меня вывели из Лефортово, посадили в автобус, и там я увидел Андрея [Пивоварова] в сопровождении эфэсбэшника, а потом Илью [Яшина] с его эфэсбэшником. А потом — Олега Орлова из "Мемориала", журналистку "Радио Свобода" Алсу Курмашеву".

Яшин покинул Россию прямо в тюремной робе, поскольку, по его словам, ему не дали возможности забрать одежду со склада в исправительной колонии.

"Меня вывели из камеры под конвоем, посадили в автозак, спецконвоем доставили в СИЗО "Лефортово", из СИЗО "Лефортово" под конвоем спецназа ФСБ доставили на самолет. И все, что у меня было с собой, — это зубная паста и зубная щетка. И роба".

"Когда я увидел Илью в робе, я ему позавидовал, потому что я был в исподнем, — продолжил уже Кара-Мурза. — Всю лагерную одежду у меня отняли немедленно по прибытии в Лефортово. […] Из обуви были только тапочки резиновые, в которых я в душ ходил. И меня спрашивает начальник [СИЗО]: "А что, у вас другой гражданской одежды нет?" Я говорю: "Слушайте, господин капитан, я сижу 25-летний срок в крытой тюрьме в Сибири, зачем, как вы думаете, мне гражданская одежда? В театр в ней ходить?!".

В итоге Кара-Мурза прилетел в турецкую Анкару и сел на самолет в Германию в кальсонах, майке и резиновых тапочках.

Что дальше?

Илья Яшин подтвердил, что и он, и Кара-Мурза, и Пивоваров продолжат заниматься политической деятельностью и готовы к сопутствующим рискам.

"Мы, когда летели с сотрудниками ФСБ в Анкару еще, один сотрудник ФСБ обратился к нам с Владимиром [Кара-Мурзой], сказал: "Ну, вы там не очень увлекайтесь, потому что [освобожденный после приговора за убийство киллер Вадим] Красиков-то может и вернуться". Ну это, конечно, шутка была, но такая, не очень приятная шутка, от которой легкий морозец по коже пробегает, не буду скрывать", — признался он.

"Хочется, конечно, дать красивый объемный ответ. Что моральный авторитет наш будет направлен на то, чтобы объединить демократические силы, чтобы люди сплотились и двинулись вперед, — сказал Яшин, отвечая на вопрос о будущем. — Но честный ответ состоит в том, что я не знаю, как заниматься российской политикой за пределами России. Я этого не умею. Но я обязательно этому научусь".